«Меня закрывали на «яму» просто потому, что я Коломиец». Поехал к будущей жене в Россию и отсидел 10 лет в тюрьме

10 лет колонии строгого режима, депортационный центр и подвал на границе. После долгих лет незаконного заключения в России домой вернулся активист Евромайдана Андрей Коломиец, которого правозащитники назвали политзаключенным. Он был задержан в российской Кабардино-Балкарии еще в 2015 году. Туда он уехал к будущей жене – россиянке Галине. Андрея пытали, издевались и требовали признаться в преступлениях, которых он не совершал. Судили мужчину в Симферополе. Оккупационные власти Крыма его обвинили в якобы хранении наркотиков и покушении на убийство крымских беркутовцев во время протестов на Майдане в Киеве. Сфабрикованное дело лично вела в то время российский прокурор Крыма Наталья Поклонская. О росписи в СИЗО с любимой, что пришлось пережить за 10 лет в колонии и почему как только пересек границу, его задержал ТЦК – рассказываем в материлае Крым.Реалии?

«Жаль ребят, которые здесь погибли, жалко, которых здесь убили. Трудно говорить очень, в глазах, ты все это в глазах видишь. Сейчас здесь белый день, тихо. А тут было очень громко. Я не знаю, как это описать».

Андрей Коломиец не был на Майдане Независимости в Киеве 11 лет. Все это время он пробыл в незаконном заключении в России. После встречи с родными Андрей больше всего хотел приехать на Майдан и почтить память погибших во время Революции Достоинства активистов, так как и сам был активным участником протестов 2014 года. Именно это легло в основу сфабрикованного против него дела. Задержали 22-летнего Андрея в российской Кабардино-Балкарии в мае 2015 года. Туда он поехал в декабре 2014-го к будущей жене – россиянке Галине. Они познакомились онлайн во время видеоигры.

«Играли в «танки», так познакомились, три месяца общались, и я пригласил ее в Украину. Она сказала, что не может, потому что нет денег, нет возможности оставить детей. Потом я спонтанно решил поехать к ней. Задержали меня у нее дома в Кабардино-Балкарии, поселок Янтарный, Прохладненский район. Мы были на огороде, растениями занимались, и просто позвонили в ворота в частный дом. Я пришел открывать – меня просто положили в траву, которую я обработал ядами за пару часов до этого. И сказали, что я украинский агент, что я приехал в Россию делать на Кавказе Майдан. Спрашивали, сколько нас приехало, на кого я работаю. Затем они зашли в дом и начали проводиь обыск. Подбросили ли они или там были наркотики, «трава», не знаю. Жена говорит, что это сейф ее бывшего мужа. Я не понимал, почему меня задерживают и что происходит. И было очень много людей в масках. У одного или двух было написано на спине «СОБР» (одно из федеральных и региональных специальных подразделений Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации, предназначенное для борьбы с организованной преступностью и терроризмом – КР), все остальные – только российский флаг и все. Больше ничего не было», – говорит Андрей Коломиец.

Активист Евромайдана Андрей Коломиец, незаконно осужденный в окупированном Крыму

На руки ему надели наручники, на голову – мешок. Из поселка Янтарное Андрея привезли в город Нальчик в так называемый «Центр Э» – это управление по противодействию экстремизму МВД России.

«Они хотели, чтобы я подписал, что я убивал людей. Они хотели, чтобы я подписал, что я был в Донецкой, Луганской областях, хотя я им говорил, что никогда там не был. Они пытали меня электричеством: просто привязывали наручниками к стулу и на пальцы клали влажные салфетки, на влажные салфетки зажимы такие, которые используют, [чтобы] прикреплять документы. И к этим прищепкам они цепляли провода на пальцы ног, на пальцы рук – и трясло, трясло довольно таки долго. Они останавливались: подписываем? Я говорю: да, подписываем. Отдыхаю, тяну резину, потом дают бумагу, я бумагу рву или плюю на бумагу – и все заново. Это все продолжалось где-то, чтобы не соврать, по-моему, сутки, может, больше. Потому что 15-го они меня забрали, а 16-го поздно вечером они меня типа отпустили. Вывезлименя, уже все, я еду домой, это когда уже подписал эти пустые листы А4, две-четыре штуки я подписал, не помню. Они хотели, чтобы я подписал уже текст. Но по тексту, я сказал, что не буду это подписывать, и они продолжали. У меня кровь из ушей и из носа текла, и руки черные от электричества, потому что пробивало через кости. И когда уже подписал пустые листы, они сказали, что все, едешь домой», – вспоминает Коломиец.

Однако домой он так и не доехал. Как только Андрея отпустили – его задержала сначала полиция, затем его передали ФСБ. Продолжались допросы и избиения. В результате его посадили в такси, в которое заранее подбросили наркотики.

«Стрельба, ВАЗ-21, я не помню, как [называют] эту «Ниву», чтобы она приняла правую сторону к обочине. Только машина останавливается, мы оттуда не просто выходим, не выбегаем, мы оттуда вылетаем, нас выбрасывают. И когда уже меня подняли, под моим сиденьем, где я сидел, они достали 152 грамма дикорастущей этой анаши, как написали. Меня заставили открыть, я сначала не хотел, а потом взял. У меня была рубашка, я рубашку на руки натянул и открыл. И когда я увидел, что там «трава», я понял, что все, как минимум, я не знаю, там лет 5-7 мне дадут. Я понял, что ничего не сделаю, я ничего не докажу», – рассказывает Андрей.

Галина все время его искала, ей удалось увидеть Андрея в «Центре Э». Крым.Реалии записали интервью с женщиной. Она остается в России.

«Отстегнули ему наручники, мы разговариваем, сзади сотрудники сидят. Он руки прятал, а когда увидел, что есть возможность, он выворачивает мне руки и показывает – у него ожоги были. Я говорю, что случилось? Говорю, ты можешь мне сказать, я могу адвоката, найти людей, которые защищают наши права. Он сказал, чтобы я ничего не делала. «Ты сделаешь хуже и меня убьют». Я говорю, хорошо. Его пытали эти трое суток. И он сказал, что подписал бумажку. И все, с этих пор я его только на судах видела и то еле меня запускали, у нас не было никакой регистрации», – вспоминает Галина Коломиец, супруга политзаключенного. У нее на глазах слезы.

Галина и Андрей Коломиец. Из личного архива Галины

Кроме хранения наркотиков, Андрею выдвинули подозрение в якобы покушении на убийство двух сотрудников «Беркута» во время протестов на Майдане в Киеве. На опознание в Кабардино-Балкарию из оккупированного Крыма привезли двух «беркутовцев», рассказывает Андрей.

«Беркутовцы» эти бежали, когда Крым аннексировала Россия. И они сейчас работают, в некоторых документах у меня указано, что они работают спецназовцами «СОБР». Поэтому, я так понимаю, когда они приехали в Крым и Крым уже был аннексирован, они написали документ, что на них были нападения там и все остальное. И потом, я думаю, они все просто подтасовывали, что они там меня видели. И я просто помню, когда следователь Следственного комитета России фотографировал меня на свой айфон. А это было где-то за пару недель до того, как они проводили опознание. Это в Кабардино-Балкарии еще было, мы еще не летели в Симферополь. Они просто усадили двух кабардинцев, я не знаю, по лет 40-45 – они более темные, чем мы, поэтому, как бы, мы очень выделяемся. И они обоих посадили по краям, понимаете. И там было понятно, кто есть кто», – говорит политзаключенный.

В августе 2015 года Андрея доставили в оккупированный Крым. Там начался судебный процесс. Мужчина находился в СИЗО Симферополя. В аннексированном Крыму на тот момент шла активная пропагандистская кампания против активистов Майдана и так называемых «бандеровцев». Именно поэтому ФСБ заинтересовал активист Евромайдана родом из Киевской области Андрей Коломиец, говорит правозащитница Ольга Скрипник.

«Они решили: ага, нам как раз нужны политические дела, нам нужны пропагандистские дела, потому что как раз тогда было еще одно известное дело Александра Костенко. И тогда так называемая прокурор Крыма Поклонская всячески пыталась доказать всем, что якобы близко страшные «бандеровцы», которые хотели захватить Крым в 2014 году. И тогда как раз они раскручивали дело Александра Костенко о том, что он тот самый «бандеровец», который хотел убивать русскоязычных. И так же они потом берут в работу кейс Андрея, его перевозят в Крым, держат в СИЗО Симферополя и уже фабрикуют новую статью – это покушение как бы на убийство двух сотрудников «Беркута». Она была просто искусственно создана, все доказательства, вообще какие были по этому делу, – это было фото, причем черно-белое фото, какая-то кучка пепла. И они настаивали – следователи ФСБ – на том, что это фото – это вроде бы сгоревшая форма этих «беркутовцев», и как будто Андрей это хотел сделать. И выходит, что ФСБ в Симферополе расследует события, каким-то образом дистанционно в Киеве. И все, что они имели – это эти фото. И по этим фото человека реально осудили. То есть считайте, Россия забрала у молодого человека 10,5 лет жизни, проведя его через пытки, издевательства, через все. В принципе, единственное, что он сделал, он просто приехал в Россию к любимой женщине», – говорит Ольга Скрипник, председатель правления «Крымской правозащитной группы».

Андрей Коломиец с адвокатом во время судового заседания в оккупированном Крыму

«Первый приговор обвинительный есть, Костенко уехал отбывать наказание. Второе дело сейчас рассматривается в Киевском районном суде по Коломийцу. И есть одно самое основное дело, по которому проводится ряд следственно-оперативных мероприятий где около 50 сотрудников «Беркута» крымского и севастопольского признаны потерпевшими», – так тогда комментировала незаконные судовые процессы в Крыму Наталья Поклонская, бывший прокурор оккупированного Крыма.

«Под эти дела было подвязано то, что «в Киеве – преступный режим». То есть, все эти дела были о том, что «мы, россияне, правильно пришли в Крым». «Мы правильно вас оккупировали», потому что в Киеве якобы «пришел преступный режим в 14 году». Здесь две составляющие. Первое – это то, что Поклонская сама себя раскручивала, ей нужно было получить все необходимые политические бонусы, чтобы получить место в Москве. А второе – это то, что эта пропаганда строилась на этих сфабрикованных кейсах – и, собственно, Александра Костенко, Андрея Коломийца. Они стали, к сожалению, жертвами этой пропагандистской машины, потому что даже защищавший его адвокат – это был московский адвокат – даже он был шокирован уровнем агрессивной фабрикации. И я думаю, что как раз это была главная цель: попытаться легитимизировать в глазах обычных людей оккупацию Крыма», – объясняет Ольга Скрипник.

На судебные заседания к Коломийцу почти никого не пускали. Суд длился больше года.

«Как написано в приговоре, они на момент нападения испытывали физическую боль – и все. То есть у них нет шрамов и ничего нет. Они написали, что я бросал в них «коктейли Молотова». Хотя я никогда не бросал «коктейли Молотова», но это не было никому интересно. Я говорил, чтобы они сделали воспроизведение этих всех событий, когда они говорят, [что] они меня видели, через 20-30 метров они стояли – это они так говорят. Они просто не могли меня там видеть. Я в маске всегда был», – добавляет Андрей Коломиец.

Приговор Коломийцу в Крыму политически мотивированный – правозащитники (видео)

В июне 2016-го Андрея незаконно приговорили к 10 годам колонии строгого режима. В последний день перед этапированием 15 ноября того же года Андрей и Галина расписались. Женщина даже взяла его фамилию, несмотря на возможные для нее последствия. Свидетельство о браке выдано оккупационными властями Крыма. Так что действительно оно только на территории России.

«Для меня это просто было волшебством. Он позвонил из СИЗО Симферополя, и говорит, Мася, я говорю, привет, он – привет, я хочу сделать тебе предложение. Я просто села и говорю, я, да, я согласна, я говорю, буду до конца с тобой, чтобы не случилось, я буду всегда с тобой. Меня не запустили тогда, я здесь подписываю документы через нотариуса передаю, он туда идет и там подписывает документы. Нас зарегистрировали отдаленно. 11 лет мы – телефонная семья, все по телефону. Он говорит, я тебя заберу, обязательно заберу», –рассказывает Галина Коломиец.

Галина и Андрей Коломиец. Из личного архива Галины

Из Симферополя Андрея этапировали в российский Краснодар в исправительную колонию №14.

«Меня закрывали на «яму» просто из-за того, что я – Коломиец, понимаете, из-за того, что я участник Майдана. На меня как только не говорили: и агент, и СБУшник, и спец, и что только на меня не говорили. «Яма» – это штрафной изолятор, где содержатся проштрафившиеся заключенные. То есть, если я что-то не сделал, неправильно оделся, или без нагрудного знака, где написаны моя фамилия, фотография, год рождения, моя бригада, если я не имел этого нагрудного знака, значит, они меня сажают. Где-то там в шортах вышел, то есть ты должен быть всегда в одежде, как положено.

Сидел за то, что опаздывал на съем с работы, я работал, шил там. Почему? Потому что, когда ты находился на промзоне, так выгоднее. Выгоднее почему? Потому что ты там можешь скрыть телефон, там большая территория, ты можешь спрятать телефон. А если ты можешь спрятать телефон, ты можешь разговаривать с родными.

Они написали, что я участник УПА – Украинской повстанческой армии, а УПА на территории Российской Федерации запрещена. И если я участник запрещенной экстремистской [организации] – то, значит, я экстремист.

И этот глупый вопрос их в течение 10 лет: чей Крым. Я поначалу говорил, чей Крым и все остальное, что Крым – наш, не их. Но потом супруга мне сказала, что за это дают срок. Она говорила: что Андрей, ты хочешь выйти или хочешь дальше сидеть?

Весь срок я всегда ждал, что меня поменяют, что заберут. Всех меняли, я сидел, всех меняли, я сидел: жди, жди, жди, мы тебя всегда всюду подаем, всегда. Кому нужны обычные люди? Так что, как бы это… если бы, конечно, ждал, очень ждал», – рассказывает Андрей.

Коломиец говорит, что все эти годы его поддерживали волонтеры и люди, которых он даже не знал. Писали письма, передавали деньги на покупку необходимых вещей и одежды. Это все давало ему силы не упасть духом. Но больше всего, говорит, благодарен своей жене, которая при любой возможности ездила на свидание, возила передачи. Они могли видеться не чаще чем раз в 4 месяца, последние несколько лет – раз в полгода. Галина из Кабардино-Балкарии даже переехала в Краснодар, чтобы быть поближе к мужу.

«Сначала я очень отчаялся, когда эти спецы меня там бросали и все остальное делали. Я думал, что все, что меня где-то просто потеряют и все. А потом, когда уже жена начала приезжать, и, получается, полтора года у нас не было свидания, и потом уже, когда она начала приезжать, она меня очень поддерживала. Если бы у меня не было такой жены, возможно, я бы там не выжил», – добавляет Андрей.

Андрей Коломиец в подвале на грузинском пограничном пункте

15 января этого года Андрей вышел из колонии, однако его сразу задержали. Политзаключенного доставили в Центр временного содержания иностранных граждан в село Новоукраинское Краснодарского края.

«Жена приехала меня встретить, они даже не дали увидеться. Полиция меня забрала из «кармана» в лагере. Потому что у меня просроченный паспорт, потому что я не могу находиться на территории Российской Федерации 10 лет после освобождения. И плюс, можно сказать, враг государства из-за этого», – говорит Коломиец.

«Он не один такой. Собственно, все граждане Украины, какие бы преступления они ни совершили, или если они вообще их не совершали, как, например, было в случае Андрея, они все равно попадают в эти центры содержания иностранных граждан. Потому что Россия никого даже на основании своих же решений не депортирует. Отдельные случаи, например, иногда они могут вывезти в Беларусь, иногда в Грузию, а иногда люди сидят годами. К примеру, с Андреем вместе сидели люди, которые еще с 2022 года находятся там. Причем часть этих людей имеет на руках документы, но российский суд их все равно оставляет там, в местах лишения свободы. Потому что депортационный центр так называемый, это та же колония, только легче какие-то условия», – добавляет Ольга Скрипник.

Из-за того, что Андрей вовремя не вклеил фото в паспорт, в депортационном центре его незаконно удерживали еще полгода. Только в июле этого года российские спецслужбы привезли Коломийца на российско-грузинскую границу на пограничный пункт «Верхний Ларс». Людей содержат там в подвальном помещении. Без питания и достаточного количества кроватей, в туалет выпускают по графику, нет медицинского обеспечения. В подвале находится более полусотни украинцев: среди них – бывшие осужденные и люди с просроченными документами. Крым.Реалии удалось связаться с Андреем, когда он был там.

«Условия такие, не хватает только ведра для туалета, понимаете? Мы сейчас находимся в подвале, если нас сверху закроют, мы не сможем на первый этаж выходить спокойно в туалет, то это все просто. Здесь 55 человек, все очень плохо. Купаемся мы там же – в туалете, там есть тазики, мы – с тазиками. За 10 лет, я вам скажу, я впервые в такой ситуации. Даже для людей, лишенных свободы на всю жизнь, им дают прогулку, свежий воздух, а у нас – нет, мы не можем выходить на свежий воздух. Понимаете? Эти условия продолжаются два с половиной года, и люди через это все проходят, понимаете?» – возмущался Андрей.

Освобождать Андрея подключились правозащитники, МИД и Офис уполномоченного по правам человека. Через 4 дня политзаключенного в сопровождении полиции доставили в аэропорт Тбилиси, оттуда – самолетом в Молдову. Однако на этом его испытания не закончились. При пересечении границы в Одесской области Андрея задержали пограничники и передали сотрудникам ТЦК.

«Пограничники позвонили по телефону в ТЦК. Почему? Потому что Обуховский ТЦК, я не знаю, как правильно еще сказать, здесь такая ситуация, с одной стороны – проблема, с другой стороны, они многое делают для передовой. Они не должны меня были подавать в розыск, потому что у меня и дело известное. И как бы они знали, должны были знать, что я сидел, должны знать, что я еще не приехал, они в 2024 году меня подали в розыск. Зачем? Не пойму», – говорит Коломиец.

Вмешались правозащитники и почти через 8 часов Коломийца отпустили. Наутро он приехал домой.

«Мама держалась, а папа плакал. Папа плакал, потому что у меня брат погиб в АТО. И когда мы с ним созванивались, и при встрече он мне говорил: «Сын, у меня оторвало крылья, ты сидишь, а брата нет». И когда мы поехали туда, где он похоронен, я минут 40, наверное, пытался его успокоить. И полсрока я это все в голове крутил. И когда я с ним разговаривал, он всегда такой разговор тяжелый вел. Я понимаю, что один у него остался, один сын. И очень тяжело ему», – говорит Андрей.

Андрей Коломиец с родителями около стены памяти в Киеве

Вместе с родителями Андрей идет к стене памяти у Михайловского собора в Киеве. Чтобы среди сотен фотографий отыскать портрет младшего брата Андрея – Дмитрия.

«Вот он: Чабановка, Луганская область, 93-я отдельная механизированная бригада, Коломиец Дмитрий Владимирович», – Андрей показывает портрет брата на стене памяти.

Брат Андрея Дмитрий погиб в 2017 году. Родителям трудно подобрать слова, они, казалось, уже потеряли обоих сыновей, однако Андрея удалось вернуть из заключения.

«Знаете, какие эмоции, если 11 лет не видели. Мама его встретила, потому что я работал. Не мог приехать, а мама рано приехала. Он прибыл в 05:30, маршруткой из Одессы приехал. Мама есть мама, поплакала. Это хорошо, что он прибыл. Спасибо всем волонтерам, всем людям, кто поддерживал. Все хорошо. Ну как хорошо, конечно, оно далеко не хорошо. Хорошо, что прибыл домой, не остался там», – добавляет отец Андрея. У него на глазах видны слезы. Сын поддерживает отца за локоть.

Теперь, говорит Андрей, его главная задача – влиться в жизнь на свободе и восполнить недостающие за эти годы пробелы.