Он расписывает крымскотатарским орнаментом морской дрон для ГУР Минобороны Украины, его керамические изделия дарят королю Чарльзу III и президенту Реджепу Тайипу Эрдогану, а персональные выставки проходят по всему миру. Рустем Скибин – крымскотатарский художник и керамист. Он исследует культуру своего народа и переосмысливает традиционные орнаменты в своих изделиях.
Почему он вывез свою коллекцию из Крыма, как использует искусство в дипломатии и попытках возродить крымскотатарскую культуру – Скибин рассказал Крым.Реалии.
Рустем Скибин встречает нас в своей мастерской в Киеве. Он открыл ее вскоре после вынужденного переезда из Крыма в 2014 году. Еще Скибин – глава общественной организации с крымскотатарского – «страна мастеров». «Я занимаюсь искусством, исследую, изучаю, интересуюсь своим народом, его историей, культурой», – так он говорит о себе. В студии на каждом шагу – керамические изделия авторства Рустема. Орнаменты – традиционные крымскотатарские. Он собирает и изучает исторические артефакты своего народа. Они же вдохновляют его на собственные произведения.
Керамист показывает декоративное яйцо с крымскотатарским орнаментом. «В нашей традиции оно упоминается в [исторических] нарративах Южного берега Крыма, где существовал ритуал весной украшать яйца. Второе применение: в мечетях под потолок подвешивали яйца. В них был фермент, отпугивающий пауков. Купольное пространство не затягивалось паутиной, и не надо было убирать. Делали маленькое отверстие, за которое яйцо подвешивалось. Оно также декорировалось, чтобы было красиво», – рассказывает Рустем.
Он говорит, что в Малой мечети Ханского дворца в Бахчисарае до сих пор сохранились три подобных страусиных яйца.
Скибин не наделяет свои работы значением «оберега». «Человек может сам для себя решить, что это для него значит. Это уже современный взгляд, и я представляю его в украинском контексте. Декоративное яйцо с традиционным национальным орнаментом», – говорит мастер.
Рустем работает в авторском стиле Куру Исар в переводе – «сухая стена, перегородка». Дело в специальном техническом приеме: на сыром керамическом изделии выполняется гравировка, которая затем заполняется отдельными фрагментами глазури и эмали. Именно эта граница – сухая перегородка – не дает жидкому материалу и цвету смешиваться. Из керамики Скибин изготовляет практически все: декоративные и бытовые предметы, скульптуры.
Иногда экспериментирует как вот с этой керамической тарелью с орнаментом. «В ней один элемент – Тюльпан – один из самых важных орнаментов в крымскотатарском искусстве– как бы отрывается от общего пространства, образуя отверстие с орнаментом, но оставаясь в пределах формы. Это такая автобиографическая история», – говорит Рустем.
В поиске истоков
Мать Рустема – крымская татарка, отец – наполовину украинец, наполовину немец. Он же всегда ощущал себя крымским татарином. В нем рано проснулась любовь к искусству, традициям, фольклору, национальной музыке. Скибин родился в Самарканде, Узбекистан, куда были депортированы его предки.
«Чудесный исторический город. Наверное, этот мир, восточные сказки с детства, краски, культура и постоянные разговоры дома о Крыме, о возвращении – все это сформировало меня», – вспоминает художник.
«Я только знал, что наш народ был депортирован, что мы многое потеряли, что наш Крым – за пределами, и нам надо возвращаться. Я интересовался искусством, ремеслами, учился. Когда мы впервые приехали в Крым, в 1991 году, чтобы строить дом, я понял: найти и восстановить можно только на Родине. Потому что здесь есть среда, есть земля, есть люди», – говорит Скибин.
Он начал свой путь исследователя своего собственного народа. Стал искать артефакты, восстанавливать их и интерпретировать заново. Так начали появляться его первые собственные работы, вдохновение для которых он черпал в истоках.
Потом он начал ездить в экспедиции в села и города в Крыму, где два-три раза в год собирались те, кто вернулся из депортации. Вместе с другими молодыми людьми, которые также жаждали узнать больше о своей истории, они расспрашивали на этих встречах старших.
«Мы собирали не только орнамент, но и многое другое: этимологию, философию, ритуалы. Это исследование продолжается и сейчас. Из такого наиболее ценного для меня лично – это этимология. Это названия бытовых керамических предметов, которые я изучал благодаря бабушкам и дедушкам, которые их помнили. В разных регионах названия немного отличаются. Я сделал анкету с образцами, фотографиями артефактов, показывал их, и мне подписывали [названия]. Например, Кумган – еще одно название, которое встречается при описании этого предмета крымскотатарского быта. Это небольшой сосуд, который использовали в ритуале омовения перед молитвой. Его форма, эргономика очень удобная. Носик тонкий, чтобы вода вытекала медленно, маленькими порциями. Она льется точно туда, куда ты направляешь. Он устойчив, у него очень удобная ручка. Горлышко – шедевр», – вспоминает Рустем Скибин.
Исследование Скибина и его коллег взяли в работу украинские музеи, а еще оно легло в основу книги, которая вышла два года назад. Простор для изучения все еще огромный, ведь многое было утеряно или забыто. Трагедия крымскотатарского народа оставила свой след.
«Когда людей депортируют, за 2-3 часа они не могут взять все вещи. Вся материальная культура осталась в Крыму. А в депортации условий для изучения и сохранения традиций не было. Напротив, делали все, чтобы они исчезли. С научными исследованиями – точно так же. Это было просто под запретом. Нельзя было учиться на историка и заниматься этим. Мастера, которые оставались, вынуждены были заняться другим, чтобы выжить, получали новые профессии. Это просто было стирание идентичности. Сейчас мы ярко видим то же самое в нашей стране во время войны на захваченных территориях. Они просто делают всех «русскими». Такая программа была тогда и есть сейчас», – говорит Рустем.
Искусство и политика
Фраза «Искусство вне политики» не про Скибина. «Политика есть и в самом искусстве, и в дипломатии. Не хочу называть это оружием, но это инструмент, которым мы можем пользоваться, чтобы защитить себя. Потому что наш враг хочет это уничтожить», – считает художник.
У него за плечами множество культурных проектов, в которых он ясно заявляет о своей гражданской позиции. В сентябре 2024 года Рустем расписал надводный дрон Magura для ГУР МО Украины. Основой орнамента стал Родиной этого редкого тюльпана является Крым, он растет на холмах вблизи города Феодосия (крымскотатарское название – Кефе) – эндемик Крыма.
«Этот цветок часто встречается в крымскотатарском орнаменте на разных предметах. И этот кефинский тюльпан я использовал как образ защитника, мужчины, который возвращается в Крым», – усмехается Рустем. Для него визуальное искусство – это язык, на котором он может говорить и передавать свои послания и мысли.
3 года назад он начал проект, который до этого долго откладывал. Боялся, что у него не выйдет. Но после начала полномасштабного вторжения России в Украину почувствовал, что время пришло.
«Тема военного дела, декора на военных предметах очень сложная. Так возник проект исследования и сбора артефактов. Я переношу орнаменты, найденные на этих артефактах, в современном виде на щиты. Это форма щитов, но они керамические», – рассказывает Рустем.
Один из таких щитов под названием «Щит дружбы» вручили президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану. В центре размещены три герба, которые являются символами трех народов – украинского, крымскотатарского и турецкого.
«Это то, что нас объединяет, то, что дает нам силы – это партнерские отношения. Только через это мы можем строить наши государства, страны – с дружбой и уважением друг к другу», – объясняет Скибин.
Он говорит, что такую культурную дипломатию использовали веками.
«Мы нашли артефакты, которые в 1640 году крымские послы дарили датским королям. Мы продолжаем эту традицию. И за эти годы много подарков было передано и президенту Америки, и на инаугурацию Чарльза III мы тоже дарили», – говорит мастер.
«Оставаться в стороне я просто не мог – ни как гражданин, ни как художник»
Рустем показывает старинный сосуд для хранения воды XIX века. На нем до сих пор глина с Ак-Мечети в Симферополе – именно там артефакт и нашли. Это один из предметов огромной коллекции, которую Скибин вывез из Крыма в 2014 году.
«Я понимал, что происходит то же, что и 100-200 лет назад. Соседнее государство снова вмешивается в нашу страну. И эти вмешательства не могут привести к тому, что мы ценим: к демократии, справедливости. Оставаться в стороне я просто не мог – ни как гражданин, ни как художник», – говорит Рустем.
Он не захотел оставлять то, что собирал годами. «Я хотел, что бы это продолжало работать и помогало рассказывать о нас», – объясняет Скибин.
В Киеве Рустем продолжил исследовать культуру крымских татар и знакомить с ней других. Интерес к ней только растет, говорит он.
«И интерес не только к культуре Крыма, к крымскотатарской культуре, но и к настоящей истории, которая была переписана. Те отношения, которые были между нашими государствами, – это формирование наших народов на этих территориях. И это влияние, которое осталось в наших культурах друг на друга. Мы его наблюдаем. Это просто возвращение к самим себе», – отмечает Скибин.
В 2021 году он был одним из организаторов проекта «Шлях/Yol». Его участники – украинские и крымскотатарские культурные деятели проехали по историческому пути – Чумацкий шлях – который который соединяет материковую Украину и Крымский полуостров.
Они останавливались в городах по этому маршруту и проводили акции, во время которых исследовали культурные и исторические связи украинцев и крымских татар. Скибин уверен: между материковой частью Украины и Крымским полуостровом намного больше общего, чем многие привыкли думать.
«В Крыму нахожусь ментально»
«Искусство – это одна из основ самоидентификации культуры. Поэтому моя цель – оставаться и быть крымским татарином, понятным для всего мира», – говорит мастер. По его словам, единственное условие для этого – победа Украины.
«Если у нас будет сильное, стабильное, демократическое государство, которое уважает людей и соседей, тогда мы сможем продолжать и возрождать. В противном случае это, к сожалению, невозможно: со временем все снова скатится в то состояние, в котором было 70 лет назад», – убежден Скибин.
Мастера, которые продолжают работать в аннексированном Крыму, находятся в непростой ситуации, считает керамист.
«Ты можешь что-то делать, восстанавливать, но находишься в сопротивлении. Ты должен находиться на территории, где другая страна диктует, как должно быть. И она говорит: «Надо сделать выставку – всероссийскую. И вы – часть России и русской культуры». И ты это понимаешь, и это очень тяжело. И я считаю героями тех, кто продолжает работать в Крыму и не участвует в этих процессах. Потому что сам я так не смог бы», – убежден Рустем.
Сам он живет мыслью о возвращении в Крым. Его работа – «путь к этому возвращению». «Я родился в Узбекистане, жил в Крыму, сейчас живу в Киеве. И чувство, что ты гость, всегда присутствует. Мне трудно осознать, что я могу быть хозяином где-то за пределами Крыма. Поэтому, конечно, моя родина, мой дом – там. Это маяк, это город, в котором я нахожусь ментально», – говорит Скибин.
